Спящие Дубравы - Страница 50

– Ага, а вон и Никон идет, – а потом потянул свою жену за руку: – Кенни, жизнь моя, эти господа, я уверен, весьма заняты. Да и нам уже пора.

И пара степенно удалилась, перед этим вежливо попрощавшись. Правда, мужчина произнес свое «всего доброго» таким тоном, будто был уверен: его благосостояние и душевное равновесие напрямую зависит от того, на каком расстоянии Бон будет находиться от его дражайшей половины. А когда они уходили, я слышал, как он выговаривал женщине что-то по поводу «глупых карт».

– Ревнивый болван! – вынес категоричный вердикт парень, как только супруги скрылись из глаз. – Как только такую чудесную женщину угораздило связать с ним свою судьбу?!

– Ну что такого, если мужчина любит свою жену? – невинно осведомилась Глорианна.

– Любит! – фыркнул Бон. – Скажи уж, «относится к ней, как к своей собственности», это будет вернее.

– И это его право, – рассудительно вставил я. – Кстати, мне показалось, что она не имела ничего против.

– Да, но он не любит карты!

Последний аргумент, похоже, был для Бона принципиальным. По крайней мере, произносил он его таким тоном, будто муж Кенни по выходным истязал грудных младенцев.

Дальнейшему спору помешал звучный голос:

– Чем могу быть полезен?

Обернувшись, мы увидели уже знакомого нам хримтурса.

– Нет, благодарю вас, – кивнула Глори. – Мы ожидаем картографа.

Хримтурс улыбнулся, достал из кармана ключ и отпер дверь:

– Прошу.

– Вы картограф?

– Совершенно верно. А что, не похож?

Никон – если это и вправду был он – улыбался во весь рот, откровенно наслаждаясь произведенным эффектом. Да и то сказать, все мы привыкли к хримтурсам в роли строителей, лесорубов, плотогонов, даже солдат – одним словом, тех профессий, где могут найти применение их изрядные рост и сила. Но хримтурс-картограф? Это и вправду было весьма необычным.

– Семейный бизнес, – подмигнул нам Никон. – И, поскольку я тут единственный представитель своей профессии, совершенно без конкуренции. Так чем я могу быть вам полезен?

– Нам нужна карта.

– Догадываюсь. Странно бы было, если бы вы пришли к картографу за куском сыра.

Нет, этот парень мне откровенно нравился. А еще говорят, что у его племени отсутствует чувство юмора.

– Видите ли, мы прибыли из Рохета и направляемся к океанскому побережью. Да вот беда: в ваших местах никто из нас прежде не бывал, посему мы боимся заплутать.

Никон фыркнул. Да, объяснение оказалось не ахти, но другого я придумать не смог.

– Что ж, прошу.

Хозяин проводил нас в комнату, представляющую собой демонстрационный зал. Все стены ее покрывали различные карты: большие и маленькие, рисованные и чеканные, на коже, пергаменте, бумаге, металле. Иные, как я заметил, выглядели как настоящие произведения искусства и, должно быть, стоили уйму денег. Два солидных, под стать хозяину, стола тоже были завалены образцами, в углу пристроился обширный стеллаж с тубусами на любой вкус.

Мы с интересом рассматривали все это многообразие минут десять, а потом Глори указала пальцем на висящий перед ней лист пергамента в деревянной рамке за стеклом:

– Пожалуй, вот такую.

– Неплохой выбор, – похвалил ее картограф. – Одна из моих последних работ. Указаны все реки, крупные дороги, а также города и поселения с количеством жителей более ста. Нарисована водостойкой краской моего собственного изобретения. Что касается масштаба…

– А что касается цены? – не слишком вежливо перебил хозяина Римбольд.

– Весьма приемлемая. Всего двенадцать роблоров вместе с футляром из первосортной телячьей кожи.

Хм, не сказал бы я, что к такой сумме применимо слово «всего», пусть даже кожа действительно первосортная. Впрочем, я никогда раньше не интересовался стоимостью подобных изделий, а поскольку Глори даже не пыталась торговаться, то вроде бы нас не собирались надуть. Ну, если только самую малость.

Аккуратно завернув нашу покупку и выдав девушке сдачу, Никон вопросительно посмотрел на нас:

– Желаете что-нибудь еще?

– Нет. А впрочем… Скажите, уважаемый Никон, вы продаете только свои собственные карты?

– Нет, что вы, – замахал руками тот. – У меня есть ученик, толковый парнишка, но даже вдвоем мы никогда бы не выполнили и половины того, что вы видите перед собой. Я состою в Гильдии картографов и регулярно получаю все новинки, изготовленные моими коллегами из других городов. Ну и сам, разумеется, посылаю им свои. И потом, я ведь не только торговец, но и собиратель. В моей коллекции есть карты, изготовленные пять-семь сотен лет назад, и даже раньше!

– Очень интересно. А нет ли случайно среди них экземпляра, изображающего место… возможно, остров, называемый Спящие Дубравы.

Лицо хримтурса заметно вытянулось.

– Ну и дела. За последнюю неделю вы – уже вторые, кто спрашивает меня о нем. А до этого я даже не подозревал о его существовании.

Та-ак, становится все интереснее.

– Это была очень красивая человеческая женщина? – быстро спросил Бон.

– Ну, полагаю, что вы могли бы назвать ее красивой, – с неуверенностью в голосе протянул картограф. Все время забываю о том, что он не человек. Надо сказать, что хримтурсы – единственные из известных мне разумных существ, которые категорически против межвидовых связей. Может, из-за разницы в размерах? Как бы там ни было, а сказанное Никоном подразумевало, что наша таинственная незнакомка – это что-то.

– И она расспрашивала о Спящих Дубравах?

– Не столько о них, сколько о картах, их изображающих. Сказала, что тоже собирает редкие экземпляры. Для меня же был неприятной неожиданностью тот факт, что я не мог ей помочь. Профессиональная гордость, знаете ли. Я, между прочим, далеко не последний в своей профессии!