Спящие Дубравы - Страница 77

– Ну, папочка, это как раз очень просто. Я прочитала твой рабочий дневник, а там Дубравы – чуть не на каждой странице. Вот я и подумала…

– Подожди-ка! На мой дневник были наложены Чары Нечитаемости, – перебил ее отец. – Это же первое правило любого уважающего себя мага. Всякому, кто не знает слово-ключ, все написанное там покажется бессмысленной тарабарщиной.

– Не будь таким наивным. В любом городе есть люди, которые зарабатывают на жизнь именно взломом защитных заклинаний. Я обратилась к такому вот… кхм… специалисту, и он за неделю устранил эту проблему. Кстати, ты, как всегда, отвлекся.

Лесничий несколько раз рассеянно щелкнул пальцами и продолжил свой рассказ.

– Да, и вот я оказался в таинственных Спящих Дубравах.

– Наедине с прекрасной незнакомкой, – ехидно уточнил Бон.

– Незнакомкой?.. Ах, да… – вновь смутился Лейпольдт и даже, как мне показалось, слегка покраснел.

– Как оказалось, Элейн уже очень давно занимает пост Лесничего. Впрочем, как и когда она сюда попала, она мне никогда не рассказывала. С ее слов я понял, что Дубравы – совершенно уникальное место. Взять хотя бы царящую здесь вечно тишину.

– Это точно, – не мог не поддакнуть я. – Очень непривычно, а поначалу – так даже жутко. Как вы все это выдерживаете?

– Никак, – с улыбкой пожал плечами Лейпольдт. – Поскольку для нас – я имею в виду живущих тут – никакой тишины не существует. Просто вы, как и любой другой пришелец из Большого Мира, под влиянием слухов, легенд и чисто человеческих эмоций не признаете Дубравы своим домом, или, если хотите, частью этого самого мира. Они же просто улавливают исходящее от вас настроение и платят вам той же монетой. А для нас с Сударем, например, это просто прекрасный первозданный лес, наполненный волшебством, с которым мы живем в мире и гармонии…

– Послушать тебя, папочка, так получится, что этот твой лес – живой, – фыркнула Глори.

– Вот типичные слова человека, испорченного цивилизацией, – вздохнул ее отец. – Доченька, любой лес – живой, а Дубравы… Дубравы отличаются от простого леса примерно так же, как человек – от дерева. Сказать, что они просто разумны – значит не сказать почти ничего. Да и словами все это трудно объяснить. Если они позволят – когда-нибудь поймете сами. А я пока скажу лишь, что Дубравы и их обитатели (я имею ввиду людей и, прежде всего, Лесничего) существуют в теснейшем симбиозе. Более того, по словам Элейн Дубравы существуют лишь до тех пор, пока у них есть Лесничий, даруя ему в ответ вечную молодость, крайне долгую жизнь, но главное – невиданный всплеск магических способностей.

– А если нет? – вновь влез в разговор неугомонный Бон (чтоб мой кошелек наполнялся хотя бы в половину так же быстро, как мелькал его язык!). – Если Лесничего вдруг не станет?

– Не могу вам сказать, юноша, я и сам до сих пор многого не понимаю, – развел руками Лейпольдт. – У меня сложилось такое ощущение, что Лесничий был всегда. Но только вот в чем штука: раз став им, человек не может покинуть Дубравы до тех пор, пока кто-то другой добровольно не захочет его заменить.

Теперь уже не выдержал я:

– Что значит «не может»?

– Именно то, что я сказал, – кивнул наш хозяин, словно объясняя обыденные вещи, и с извиняющейся улыбкой развел руками: – О подобном даже думать не получается.

– И что, любой, вот скажем, я, может стать Лесничим? – подняла брови Глори.

– Это навряд ли. Лесничихой – уж куда ни шло.

Конечно, это опять был Бон.

– Все не так уж просто, моя милая, – успокаивающе погладил девушку по плечу отец. – Лесничим… – тут он засмеялся и добавил, – или Лесничихой, может стать только человек, наделенный магическими способностями. Хотя бы крошечной искоркой таланта. Само присутствие этого человека здесь раздует эту искорку до невиданной величины, и чем дальше – тем больше.

– Значит эта самая Элейн…

– Совершенно верно, прежний хозяин Дубрав был не только прекрасной женщиной, но и самым сильным магом из всех, о которых я слышал. Я-то сам считал себя довольно сносным практиком, не Магистром, конечно, но все-таки, а тут… Сударь, впервые попавший в Дубравы совсем зеленым учеником и живущий здесь четырнадцать лет, сейчас превосходит меня раз в десять, а Элейн его – примерно во столько же!

После того, как мы переварили все сказанное, я рискнул предположить:

– Так значит, эта великая магесса предложила вам помощь в расчете на то, что вы ее смените на этом… хм, посту?

Наш рассказчик немного замялся:

– Ну, скажем так, не совсем…

– Не совсем?

– Поверьте, это не столь уж важно… Одним словом, однажды Элейн исчезла неизвестно куда, а я стал Френгисом, Верховным Лесничим Спящих Дубрав. И нисколько об этом не жалею. Разве что Гройдейл… хотя я и постарался решить эту проблему…

Ясно было, что экс-король что-то не договаривает, что еще больше подстегивало наше любопытство.

– А что, папа, Френгис – это тоже часть титула Лесничего?

– Нет, милая, это мое детское прозвище, – улыбнулся Лейпольдт (как мне показалось – с некоторым облегчением, поскольку явно ожидал другого вопроса). – Ты, конечно, знаешь, что Лейпольдт – родовое имя правителей Гройдейла. Мне оно никогда не нравилось, как, впрочем, и твоей бабушке, урожденной принцессе Райвэллской, поэтому она в неофициальной обстановке называла меня «Френгис» – «Любопытный»…

– А куда исчезла эта Элейн? – Бон явно решил, что пауза несколько затянулась.

Лесничий развел руками:

– Это и мне очень интересно. Я с удовольствием сказал бы ей кое-что…

– Так-так, и что бы, например?